Бука

- Ну ладно, теперь давай рассказывай про индустриализацию. Что предлагаешь делать?
- А что тут делать? Строить надо. У нас же нигде кроме столицы и Салонников тяжелой промышленности практически нет. Пора начинать грандиозную стройку! Поднимем страну из руин! Воздвигнем новые фабрики и заводы и уже через каких-нибудь пять лет, Греция войдет в пятерку, нет товарищи, даже в тройку лидеров индустриального мира!!! Даешь пятилетку в четыре года!!!Тотальная индустриализация экономики – вот наш ответ Чемберлену, то-ва-ри-щи…
Последнее слово министр произнес по слогам, так как его взгляд упал на его величество Герасима Второго, а еще точнее на царский, со шпорами и кружевным верхом сапог, которым его величество тщательно метил в докладчика.
- Феденька, я же тебе говорил, я ведь тебя предупреждал. Ох смотри, довыступаешся. Можешь поинтересоваться у собравшихся здесь (Герасим выделил последующее слово интонацией) товарищей, что два раза подряд я никогда не промахиваюсь.
- Виноват…увлекся.
Вытянувшись “по струнке” пролепетал Скайлакасис.
- Ну ладно, верный ленинец, ты вот что лучше скажи, а бабки откуда? Ты знаешь, сколько берет один лишь художник за роспись только лишь одного заводского помещения фресками с нашим венценосным ликом? А сколько художников понадобится, что бы расписать все заводские стены? Или быть может, ты предлагаешь лишить греческий пролетариат удовольствия созерцать изображение государя во время работы?
- Ни в коем случае, пропаганда является важнейшим элемен…
Начал было министр, но царь продолжал не обращая на него ни какого внимания:
- Да и строителям тоже придется забашлять. Конечно, сваи заколачивать это не фрески малевать, но ведь и строителей понадобится побольше. Кто будет платить всем этим спиногрызам?
- Не извольте беспокоиться, никто не будет.
- Не понял.
- Соберем весь контрреволюционный элемент, ну там барыг всяких, уголовничков, правозащитников и прочих гопников в единые строительные отряды и бросим их на подъем отечественной экономики, под чутким руководством нашего министра госбезопасности. Я тут прикинул, по одной тыще этой шантрапы на строительство одного заводика вполне хватит. Итого - восемь тыщ. Можем усилить их студенческими стройотрядами, которые будут комплектоваться на добровольной основе, объясним молодежи, что денег в казне нет, но строить надо. Молодежь у нас сознательная, поддержит.
- Хитро придумано. Советская система?
- Точно так, ваше величество.
- А пролетариат не жалко, марксист-ленинист?
- Государь промолвил – надо, пролетариат ответил – да.
Герасим подозвал Поскребыштоса и тихо скомандовал:
- Запиши-ка, этот слоган, а завтра что б на каждом углу висел.
Тут в разговор вклинился министр обороны Папакос:
- Но государь, восемь тысяч это же почти целая дивизия! А у нас в обученном резерве народу всего дивизий на 16 осталось.
- А вооружать их чем думаешь? Извини Сандро, но стране нужна сильная оборонка. Решено, начинаем стройку века, тем более казне убытку почти никакого.
Министр по вооружениям и тяжелой промышленности был явно доволен таким раскладом, а министр обороны напротив приуныл.
- Ну что ж Федя, молодец, порадовал старика. Надо бы наградить тебя чем-нибудь. Деньгами банально, а мозельского больше нет. Вот что, дарую я тебе титул какой-нибудь. Раз уж ты по сырьевой базе у нас такой дока, с сегодняшнего дня будешь…”главный ресурсник его величества”
- А я еще…того…на счет индустриализации придумал.
Начал подлизываться Скайлакасис.
- Ну тогда будешь “главный ресурсник-индустриалист”
(Его величество Герасим II любил иногда насиловать великий Греческий язык придумыванием новых слов.)
- Так, потопали дальше…
Начал было Герасим, но тут настойчиво зазвонил телефон.
- Батюшки святы!!! Никак Наина с детьми от тещи вернулась, а я же ее обещал на вокзале встретить.
Засуетился государь, обувая сапог. Собравшиеся министры оживились, мысленно делая ставки на победителя в грядущих разборках. Зная стервозный характер царицы, на государя не рискнул поставить никто. Секунд через десять государь схватил трубку и тоном нашкодившего ребенка произнес:
- Солнце мое, только планирование воины против врагов отечества, заставило нас на мгновение позабы…
Герасим не закончил фразу и стал напряженно слушать, постепенно меняясь в лице. Через минуту прогромыхал возмущенный царский крик, заставивший албанских пастухов поседеть дважды за один день:
- КАК ЧЕЛОБИТНУЮ ЦАРЮ ПОДАЕШЬ, ПЕС СМЕРДЯЩИЙ?
По-видимому не получив ответа на совершенно уместный вопрос, Герасим скомандовал:
-Толмач, перебаклань с этой сявкой. А то я ни рожна не понимаю.
К аппарату подошел главный дипломат Греции и на весьма сносном английском (правда с сильным афинским акцентом) очень тактично поинтересовался:
- Ху зэ фак майт ю би сир?
Немного послушав невидимого собеседника, глава МИДа объяснил:
- Это король Эфиопии, Хай Зилазая Первый. Просит нас оказать им военную либо материальную помощь в войне с итальянскими агрессорами.
Герасим пребывая в дурном расположении духа (видимо вызванным воспоминанием о теще) отреагировал весьма жестко:
- Можешь передать его величеству что бы он поцеловал себя в свою драгоценную задни…Погоди-ка, с какими ты сказал агрессорами?
- Итальянскими.
- Это меняет суть дела…
Задумчиво произнес Герасим...
Государь начал о чем-то усиленно размышлять и уже через каких-то минут десять вынес царский вердикт:
- Ты вот что, передай их королевскому величеству, Мумумбе Пятому, что мы окажем посильную помощь братскому народу Эфиопии в борьбе за правое дело. Ты только объясни, что, мол, денег у нас нет, мозельского тоже, не забудь сказать, что и с солдатами большая напряженка и что в боевых действиях мы участвовать не сможем, НО (царь поднял вверх указательный палец) мы готовы поделится самым ценным, что у нас есть – советом, знаниями, мудростью и богатым жизненным опытом.
Внимательно послушав монарха, министр иностранных дел перевел:
- Окей.
И бросил телефонную трубку.
- "Окей" и все?
Удивился Герасим.
- Ну да,
Подтвердил Теодорус. “Забавный язык” подумал его величество и обращаясь к переводчику сказал:
- Ну, и что ты обо всем этом думаешь?
- Ох, не знаю государь. Что-то мне этот гусь не нравиться.
- Не Костя, нельзя так предвзято относиться к людям. Ну и что ж, что два дня как с пальмы слезли? Ну может и есть у них там в Африке отдельные перегибы на местах, ну может не всех еще людоедов пока отловили, а вдруг у них душа добрая? Ты же с их африканским менталитетом не знаком, а их величество гусем обзываешь. Нехорошо Константинус, нехорошо.
- Да я не об этом, ваше величество. Он же гад у нас денег клянчил! Правильно вы в начале, хотели его послать куда подальше.
- Не делайте из денег культа, господин Деморитцис.
Строго вымолвил Герасим и немного подумав, добавил:
- К тому же денег мы ему все равно не дадим.
- В таком случае, не будет ли ваше величество столь любезно и просветит ли своих неразумных подданных по поводу намерений вашего величества относительно Эфиопии?
Царь стал быстро расхаживать по залу взад и вперед. Министры тревожно наблюдали за перемещениями августейшей особы. Наконец, во время третьего рейса от окна к трону и обратно, Герасим резко остановился и пристально глядя в глаза министру обороны, произнес:
- Тут сегодня с утра, некоторые горячие головы, предлагали начать воину против Италии незамедлительно.
Государь нацепил пренебрежительную гримасу на лицо и стараясь спародировать голос министра обороны произнес:
- “Одним полком ве-де-ве… за пол часа!!!”…
Фельдмаршал от инфантерии изумленно захлопал глазами, а царь тем временем продолжал:
- Я вижу, некоторые господа недостаточно хорошо представляют себе положение дел в нашей армии. Плашек семь на восемь нет, а они трамваи собираются пускать!
Посетовал на нерадивость своих подчиненных только ему одному видимому собеседнику Герасим II.
- Нет господа, надо понимать всю глубину наших глубин! Подобные шапкозакидательские настроения в момент, когда решается судьба нашей Родины, не только крайне опасны, но даже преступны. Мы не можем позволить себе пороть горячку. Воина это дело серьезное. Война…это…ВОЙНА, господа! А воина против Рима, это не просто ВОИНА, это квадратная война, да что там, это кубическая война, это война в десятой степени!!! В то время как все прогрессивные люди нашего отчества, а в первую очередь мы имеем в виду наше величество как верховного главнокомандующего, ночей не спят, думая о приближающейся године тяжких испытаний, чем заняты вы господин хороший?
Царь ткнул министра обороны пальцем в грудь. Подскочив, главный полководец страны уже было собирался выступить с защитной речью, но их величество, положив маршалу руку на плечо, силой усадил его в кресло, а сам продолжил разнос:

- Спроси-ка себя, а что ты сделал для Греции в свои молодые годы? Может быть, ты служил в армии спасения, когда четверых моряков унесло в море на льдине? Быть может, пел в церковном хоре, когда произошла авария на электростанции и в столице вырубились все радиоточки? Возможно, сдавал макулатуру, когда не было бумаги для печатанья лотерейных билетов?
А быть может, переводил старушек через дорогу, когда в стране не хватало денег на выплату пенсий? Или помогал стране каким-либо другим способом? Но нет, ты вон, вкусно ел, сладко пил, крепко спал, а в это время целый народ обувал, одевал,…ВОЕВАЛ ЗА ТЕБЯ!!! Пока ты со своей грыжей липовой на руководящей должности отсиживался…
Последняя фраза государя явно переполнила чашу терпения главы оборонного ведомства и вскочив фельдмаршал в сердцах прокричал:
- ДА Я, на колчаковских фронтах…
- МОЛЧАТЬ!!! Когда обращаешься к старшему по званию!
(Государь вошел в раж и останавливаться был явно не намерен).
- Вот ты мне лучше скажи, как ты собираешься воевать против итальяшек. Что подготовило твое ведомство на случай войны?
- Учитывая соотношение сил, конфигурацию фронтов и особенности театра военных действий, я предлагаю эластичную оборону.
- Так я и думал. А как ты собираешься захватить Италию, если наши войска будут все время в обороне, да еще и шастая от одного греческого города к другому? Что молчишь, нечего сказать государю, горе-теоретик.
Понимая, что надо спасать старого боевого товарища от вошедшего в берсеркерское состояния царя, со своего кресла вскочил начальник генерального штаба:
- Я практически полностью согласен с коллегой, учитывая соотношение сил ни о каких наступательных операциях и речи быть не может. Только жесткая, но не эластичная, а статичная оборона.
- А вас я попрошу остаться на месте.
Подлетев к Панаглосу, заявил Герасим.
Так, значит сговорились? Бунт на корабле?
- Атаковать в нашей ситуации невозможно, сир.
- Так, значит генштаб и министерство обороны против захвата Италии. Ну вот что,…”ссу…ссудари” мои, воевать мы будем и воевать малой кровью и только на чужой территории. А поможет нам в этом, его величество Махмуд Семнадцатый или как там еще зовут этого вождя Эфиопских торговцев черным деревом…
- Я не совсем понимаю, ваше величество.
После недолгой паузы сказал глава оборонного ведомства.
- И я к стати тоже.
Добавил начальник генштаба.
На что государь с довольной ухмылкой, тоном умудренного жизнью профессора объясняющего элементарные истины нерадивым ученикам, продекламировал:
- Вы, господа забыли старинный греческий принцип, сформулированный еще великим Александром Македонским, а может быть и папой его Филиппом. Так вот, великий Александр, мать его Олимпиаду, всегда говорил – “разводи и властвуй”.
- Разделяй и властвуй.
Поправил Поскребыштос.
- Ты что, тоже контуженый (поинтересовался у адъютанта царь)? Я ведь так и сказал – “разделяй и властвуй”.
- Смею доложить, ваше величество, что некоторые непроверенные источники приписывают эту фразу друго…
Его величество был вынужден ненадолго прервать свою лекцию, что бы явить монаршую милость своему не в меру ретивому помощнику (монаршая милость выразилась в виде звонкой оплеухи, которую государь отвесил высунувшемуся из-за спинки трона Поскребыштосу).
- Так вот господа, мы используем этот старинный принцип. Раз уж Муссолини атаковал Эфиопию, то в наших интересах, чтобы этот конфликт продлился как можно дольше. Во-первых, за это время мы проведем перевооружение армии. Во-вторых, когда мы, наконец, нападем, то мы будем воевать не со всей итальянской армией, а лишь с ее частью. Так как часть итальянской армии будет в это время находиться в Африке. Таким образом, мы будем бить итальянскую армию по частям, а не целиком. В-третьих, когда мы нападем на Италию, то в глазах мировой общественности, мы будем выступать не как агрессоры, а наоборот, как борцы за правое дело. В-четвертых, это позволит нам после победы, в придачу к Италии аннексировать еще и Эфиопию.
Аудитория была явно не готова к такому повороту событий. Минут через пять всеобщего молчания, один из министров, наконец, произнес:
- А ведь и правда, господа. Это может сработать.
- Не понял.
Удивился Герасим.
- Браво…блестящий план…ура его величеству…да здравствует верховный главнокомандующий…
Разразился радостными криками зал.
Царь, прервал ликование своих подданных лишь минут через пятнадцать, когда менее креативные из их числа начали явно повторяться в выражении своего восторга.
- Однако, к делу господа. Пиши царский указ.
Скомандовал адъютанту государь.
- Министерству обороны, министерству иностранных дел и министерству по вооружениям и тяжелой промышленности, завтра же организовать комиссию по военно-техническому сотрудничеству с Эфиопией. В целях конспирации данный орган назвать…
Здесь Герасим взял небольшой тайм-аут для консультации с Поскребыштосом.