Syder

Мой фанфик по этой игре. Правда, он еще далек от завершения.





Пустота. Безмолвие. Вакуум… Смешанные краски черного, желтого, красного и фиолетового оттенков - тусклое сияние туманности Ориона… Мириады фотонов света мерно плывущие в волнах солнечного ветра близлежащей звезды. Бесконечное количество других, яркими точками, мерцающих в вечности.… Все и ничто. Хаос и порядок. Незыблемая гармония. Спокойствие…
Вдруг это спокойствие было внезапно прервано. С яркой вспышкой посреди пустоты разверзлась подпространственная червоточина, и несколько звездных кораблей разом ворвались в систему. Мгновение спустя тоннель закрылся, не оставив и следа от своего короткого существования. Звездолеты, образовав строй, продолжили движение. Когда подпространственный тоннель остался в тисяче километров позади, корабли заглушили свои двигатели. Шесть корветов, четыре фрегата и два огромных крейсера, чьи размеры казались более чем скромными по сравнению с кораблем, находившемся в арьергарде. Своим громадным, полутора километровым корпусом линкор закрывал от взора звезды, и только яркие синие блики солнца класса O4 играя, отражались на его массивной тританиевой броне.
“Победа” – флагман Стального Легиона, один из первых кораблей этого класса, по сути вооруженная до зубов летающая крепость, которую ничто не остановит. Но люди на капитанском мостике, кажется, не разделяют царящего вокруг них спокойствия. Они не чувствуют себя защищенными.



Майкл Эванс, наверное, самый нервный человек в этом секторе галактики. Во время прыжка его то и дело бросало то в холод, то в жар, поэтому он чуть и не уронил микрофон с пафосным ярлычком SNN, когда капитан прокричал: “Смирно! Адмирал на мостике!” Журналист, на удивление быстро взял себя в руки и, поправив галстук, стал готовиться к прямому эфиру. К своему первому прямому эфиру. И вот уже Крис – видео оператор, на пальцах показывает ему отсчет до эфира - три, два, один… “Не облажайся, только не облажайся!”- подумал про себя Эванс -…Эфир!
- Здравствуйте Дамы и Господа. Мы ведем наш прямой репортаж с борта линейного корабля “Победа”, который прибыл в пункт назначения. Сейчас мы на месте, где и должен произойти первый контакт. Простите, я хотел сказать первый запланированный контакт с высокоразвитой внеземной цивилизацией. Напомню, что приблизительно двое стандартных суток назад промышленный танкер в звездной системе Альфа заметил корабли неизвестного происхождения. И еще один такой контакт имел место позавчера, когда круизный лайнер “Солар Краун” подтвердил визуальный контакт с группой кораблей, которые ни коим образом не походили на земные. Высшее Командование вооруженных сил Конфедераци приняло решение о формировании специальной миссии с целью наладить отношения с инопланетной расой. И вот, дипломатическая миссия в составе нескольких кораблей элитного флота Конфедерации – Стального Легиона, была послана в звездную систему, из которой, как считают ученые, чужие корабли и проникли в наше звездное пространство.
Уважаемые зрители! Через некоторое время мы с Вами станем свидетелями величайшего события в истории человечества, а именно, контакта с разумной внеземной цивилизацией, которая, как и мы, путешествует среди звезд.
А пока наши гости еще не появились, давайте перенесемся в зал совещаний, размещенный в кормовой части мостика “Победы”, чтобы увидеть царящую там атмосферу, – он кивнул прямо в камеру, - Крис, давай картинку.
Изображение на экране изменилось, переключившись с Эванса на фоне звездного неба на помещение, освещением в котором служили только информационные мониторы и три холоэкрана, размещенные посредине огромного треугольного стола. Из группы людей, присутствующих там, камера сразу же выделила одного человека. Высокий, стройный, средних лет брюнет с абсолютно бесстрастным, но в то же время теплым взглядом, который выдавал в нем не по годам умного человека.
Джек Гарнер – самый молодой адмирал в истории объединенных сил Земли и Марса, командующий элитной эскадры Конфедерации – Стального Легиона. В это время он как раз давал какие-то команды своим подчиненным.
- Крис, усиль аудио.
Через несколько секунд до зрителей донеслась оборванная фраза адмирала:
- … совершенно не знаем кто они, поэтому мы и должны принять все меры безопасности. В то же время я хочу, чтобы все прошло гладко. Ни в коем случае, без моего приказа не предпринимать каких-либо, повторяю, каких-либо действий, – он нажал кнопку связи с главной палубой мостика, – Сенсоры, у нас есть что-то?
- Никак нет, сер. Ничего кроме наших подпространственных сигналов. К тому же мы слишком близко к звезде, а ее излучение мешает более точному сканированию.
- Хорошо, продолжайте поиск. Если ни у кого нет вопросов, - он взглядом окинул свою маленькую аудиторию. Ответом ему было молчание, – всем занять свои места.
Офицеры, техники, операторы вошли на мостик, и расселись по местам за пультами, мониторами и деками. Гарнер повернулся к капитану “Победы”:
- Выведите нас на фронтальную позицию.
- Есть, сер.
Послышался низкий гул работающих гравитонных двигателей. Довольный результатом маневра адмирал сел в кресло справа от капитанского и спросил: – Ну, и что ты обо всем этом думаешь?
Капитан первого ранга Стального Легиона ВКФ Конфедерации заметила легкую ухмылку на его лице. Телекамера не смогла уловить ответа, произнесенного шепотом.
- Даже и не знаю… Но здесь уж точно грибочки в спокойствии не пособираешь, – она встряхнула копной ярко рыжих волос и развернулась к оператору вооружения с очередными разъяснениями.
Ее определенно можно бы было назвать красивой – тонкие и мягкие черты лица, стройная фигура, да и еще эти волосы… Но те немногие, близкие ей люди знали, что кроется под этой прекрасной оболочкой – лед, сталь и холодный расчет во всем. Нилия Кортилиари. Она никого не любила и никому не доверяла. Никому, кроме Джека. Он единственный, кто доказал свое превосходство над ней. Именно Джек, тогда еще молодой майор, сумел разбить ее флот при битве за Марс. С подписанием мирного договора многие разногласия были решены, война канула в прошлое, но страх Нилии перед этим человеком остался. По воле случая, после переформирования флота они стали служить вместе, и со временем этот страх перерос в уважение, а затем и в дружбу.



Вот уже несколько часов, как маленькая эскадра появилась в этом секторе, но ничего не происходило.
- Сенсоры, статус, – снова запросила о ситуации капитан.
- Все по-старому мэм, ничего необы… Уоу! Подождите! Вижу неопознанные подпространственные сигнатуры по вектору сближения! Время прибытия, э-э, приблизительно, 46 минут. Класс кораблей… идентификации не подлежит. Количество – не меньше десятка.



Дремлющего в своем кресле Майкла грубо разбудили. Эванс уже был готов послать коллегу оператора куда подальше, но тот вдруг произнес, – Майк, у них что-то есть!
- Чего? – журналист пытался сбросить последние оковы сна.
- Сенсоры что-то нащупали! Это определенно корабли, чужие корабли!!
- Черт! Что же ты раньше не сказал?! Готовь аппаратуру!
Не прошло и нескольких секунд, а он уже стоял перед объективом. Вся его недавняя усталость моментально пропала, исчезла, словно ее и не было. Именно это и было визитной карточкой Эванса, его коньком. Бессонные ночи, проведенные за работой, постоянная нервотрепка и суета не влияют позитивно на самочувствие человека и тем более на его внешний вид. Но, находясь в кадре, Майкл оставлял все это за рамками телеэкрана. Перед камерой репортер всегда выглядел так, будто он только что вернулся с курортов Эспайры.
- Уважаемые телезрители! Буквально несколько минут назад мы получили волнующее сообщение! Подпространственными сенсорами “Победы” были замечены инопланетные корабли! Нам сообщили, что их предполагаемая точка выхода из гиперпространства всего в 478 километрах от нашей теперешней дислокации. Пока что нам неизвестно… – он вдруг пальцем прижал наушник-ракушку в своем левом ухе, – … да-да, вот сейчас мне сообщили, что не известны ни класс, ни точное количество кораблей пришельцев. На этот час у меня все, давайте опять перенесемся в командный центр. Может, так мы узнаем немного больше.
Перед зрителями на экране опять появился бравый адмирал. Он то общался с оператором вооружения, то ежеминутно проверял показания сенсоров.
- Лейтенант, откройте общий канал, – приказал он оператору связи.
Изображения капитанов восьми кораблей эскадры появились на центральном холоэкране.
- Внимание всем кораблям! Опустить щиты, отключить системы вооружения и активного слежения. Наши гости не должны видеть угрозы в человеческой расе. Всем оставаться на своих позициях, не предпринимать агрессивных маневров. Но будьте на чеку. Конец связи. Внезапно картинка на экране замигала и исчезла. Эванс побледнел.
- Майор, я хочу, чтобы все посторонние покинули мостик, – Гарнер обратился к командиру охраны.
- Да, сер. – Он на секунду замешкался. – Сер, а-а как на счет этих? – Он кивком указал адмиралу на парочку из SNN, которая о чем-то спорила.
- А что ”эти”?
- Сэр, насколько я помню, у них есть разрешение от Высшего Командования на пребывание здесь.
- В самом деле?! Так почему я последний, кто об этом узнает?.. – он увидел, как майор изменился в лице и потупился на носки собственных ботинок. – Ладно, черт с ними, но пусть не суют нос не в свои дела и не мешают персоналу.
- Есть, сер!
В это время Кристофер Вонг стоял по стойке “смирно” перед репортером SNN и выслушивал очередную тираду.
- Твою бабушку!!! Ты ведь не первый год на телевидении! Как человек с твоим стажем мог забыть зарядить резервный аккумулятор телекамеры?!! А если картинка опять исчезнет?! Мне что, снова объяснять это руководству внезапно возникшей солнечной вспышкой?!!
- Успокойся, Майк, не исчезнет. Заряда стандартной батареи хватит еще минимум на часов десять-двенадцать непрерывной работы. Так что я еще смогу записать наше возвращение на Альфа Прайм.
Эванс нервно зажег очередную сигарету.
- Для тебя же лучше, чтобы так оно и было, – он выбросил только что начатую сигарету в урну. – Готовь камеру, одна минута до эфира. Черт, и где этот горе-ученый?!
- А он уже здесь… – из-за громких споров они и не заметили, как к ним подошла симпатичная блондинка в униформе космофлота.
У Майкла отвисла челюсть, не столько от стыда, сколько от удивления. Он с трудом заметил, что ему протягивают руку.
- Лора Мэлони, доктор космоинженерии и астронавигации, эксперт по нейронайнонике, космодинамике и гиперпространственным технологиям, профессор нанотехники университета Дэльфы, и… просто горе-ученый, – ее улыбка оставалась лучезарной, не смотря ни на что.
- Прошу прощения, я…, мы с коллегой немного повздорили, – он, покраснев, неуверенно пожал ей руку. – Майкл Эванс, “Стеллар Ньюз Нэтуорк”. А это Крис Вонг – оператор.
Она смерила обоих изучающим взглядом, – Это вы просили дать интервью?..



И вновь сияющее лицо Майкла Эванса появилось на экранах телесистем по всей Конфедерации.
- Дамы и Господа! На моих часах сейчас 16:32 по стандартному времени, а это значит, что до контакта осталось немного меньше девяти минут! Вам, да и мне, наверное, тоже будет интересно узнать, а как именно будет происходить контакт? Рядом со мной стоит доктор…, – он чуть не запыхался, пока декламировал все ее ученые степени, – …Лора Мэлони, – камера показала ее крупным планом.
- Лора, – ее почему-то позабавила его фамильярность, – расскажите поподробнее о том, как именно вы намеренны произвести контакт с чужой расой?
- Видите ли, Майкл, в качестве средства контакта мы используем математику как язык общения. Поскольку, математика является универсальным языком Вселенной, а по нашим предположениям раса, которая способна передвигаться в подпространстве и просчитывать координаты входа-выхода, должна располагать неким подобием искусственного интеллекта. Выходя на связь по открытому каналу, мы связываемся с чужыми кораблями, а значит и с их компьютерной системой. А дальше все просто: мы посылаем приветственное послание криптованое математическими законами, которые одинаковы повсюду, а компьютеры пришельцев его дешифруют. Также мы намерены послать некоторые видео файлы с записями нашей физиологии, природы и тд. Данные файлы записаны во всех известных нам спектрах визуального и обонятельного восприятия, так что у наших гостей не возникнет…
Эванс не разбирал сути этого монолога, он просто слушал, слушал, как она произносит каждое слово, каждый слог… А то, как она держит себя перед камерой…, так уверенно, и в то же время как-то по-детски просто и наивно… Она определенно была очень фотогеничной, и уж точно, она ему нравилась.
- Майкл? – оказывается, доктор уже закончила говорить, а он все пялится на нее, не в состоянии выдавить из себя и слова.
- Да-да, спасибо, доктор Мэлони за ваше, за ваше объяснение, – журналист с трудом вышел из оцепенения, но ему все еще было трудно собраться: “Черт, ты в эфире. Ты ведь должен что-то сказать, что-нибудь…” Эванса спас сигнал общей тревоги.




- Адмирал! Это они!
Неожиданно для всех, неподалеку, будто гигантский водоворот, открылся подпространственный тоннель, из которого выпрыгнули корабли абсолютно дивной формы и конструкции. Тоннель закрылся, а чужие корабли сразу взяли курс на эскадру Стального Легиона.
- Сенсоры, почему так близко? – лицо Нилии выражало неподдельное удивление. – Предполагалось, что точка их выхода почти в пятистах километрах от нас.
- Мэм, понятия не имею… – взволнованно ответил офицер. – Наверное, они подкорректировали курс, узнав о нашем появлении.
- Подкорректировали? Находясь в гиперпространстве?!… То есть, вы хотите сказать, что они способны перемещаться в гиперпространстве без использования червоточин?!!…
- Капитан, на сколько мне известно, Конфедерация уже разработала такую технологию, но дальше тестовых испытаний дело пока не зашло.
- Я только надеюсь, что это последний сюрприз на сегодня.
- А я думал, ты знаешь, что космос полон сюрпризов, – Джек Гарнер внес лепту уверенности в их разговор. – Расстояние до кораблей?
- Тридцать девять километров и быстро сокращается.
- Количество?
- Шестнадцать.
- Вы можете определить их класс? – вопрос, казалось, озадачил оператора сенсоров.
- Адмирал, без активного сканирования я не могу сказать точно. Но, полагаясь на размеры, класс двигательных установок и вооружение, шесть из них можно прировнять к нашим крейсерам, четыре к фрегатам, а остальные, похоже, корветы. Все они сопровождаются стаями истребителей.
- Какое у них вооружение?
- Компьютер не может идентифицировать. Но как по мне, эти круглые выступы, которые видны на передовом корабле, похожи на ускорители частиц. Я видел такие на прототипе нового оружия.
- А именно?
- Ну, судя по размерам ускорителей, это как минимум ионный бластер. Причем, такой мощности, что, установи мы его на нашем корабле, и первый же выстрел привел бы к перегреву реактора, – Нилия присвистнула.



На расстоянии пятнадцати километров от кораблей Конфедерации эскадра пришельцев замедлила ход и остановилась. Странная форма и дизайн кораблей теперь были заметны даже с такого расстояния. В отличие от земных звездолетов, конструкции которых были спроектированы и воплощены в горизонтальной плоскости, корабли пришельцев были построены как бы вертикально. Отблески солнца переливались на их гофрированных корпусах. Они местами отсвечивали таинственным зеленым светом, что, мерцая, сливался с инверсионными следами снующих туда-сюда истребителей.
На мостике “Победы” воцарилась мертвая тишина. Гарнер стоял у огромного головного иллюминатора мостика, за которым простиралась бесконечность космоса. Сложив руки за спину, он молча наблюдал за чужой эскадрой. Сияние Вселенной тусклыми бликами отражалось на его полном спокойствия лице. И лишь глаза, превратившись в две узкие щелочки, напряженно вглядывались в сияющую пустоту, словно, старались отыскать что-то в неизвестности.
- Доктор Мэлони, ваши люди готовы? – произнес адмирал, даже не повернув головы.
- Да сэр.
- Приступайте.
“Победа” открытым каналом послала закодированный сигнал на всех частотах и во всех спектрах. Прошли долгие минуты, прежде чем капитан запросила об отчете.
- Лейтенант?
- Мэм, пока ничего.
- Сенсоры, замечена хоть какая-нибудь активность?
- Никак нет капитан, все спокойно.
- Пошлите сигнал еще раз.
Оператор связи пробежал пальцами по клавиатуре, чтобы снова передать сигнал приветствия.



- Крис, глянь-ка на адмирала Гарнера. – Майкл кивнул в сторону неподвижной фигуры. – По-моему выйдет неплохой кадр. Давай подойдем ближе.
Вонг встал на расстоянии шести-семи метров слева от адмирала. Когда лицо Джека Гарнера показалось в объективе камеры, Эванс чуть не запищал от восторга. Прекрасный кадр – сосредоточенный командир, не теряющий самообладания даже перед лицом неизвестности, погруженный в раздумья, возможно, о судьбе человечества, для которого настал поистине поворотный момент.
Журналист уже предвкушал момент, когда ему вручат ”Пулитцера” за этот репортаж, когда вдруг картинка на его портативном холомониторе сначала утратила четкость, а потом и вовсе превратилась в знакомую бело-серую кашицу. Майкл покраснел. На сей раз от ярости.
- Крис, где сигнал? – еле сдерживая гнев, процедил он сквозь зубы.
- Майк, ты че?! Камера, ведь, работает!
Эванс в недоумении уставился на зеленый огонек, что символизировал о полном заряде батареи. – Как так может быть? Камера работает, а сигнал на приемный монитор не поступает?! А как с аудио?
- Сигнал идет, но слабый – 20 процентов мощности.
- Черт!..
Джека позабавила эта сценка. Он даже позволил себе немного расслабиться. Однако что-то заставило его снова напрячься, а мозг лихорадочно заработать. Адмирал отказывался верить в это, но мысль, по началу, казавшаяся нелепой и даже абсурдной, теперь пугала своей безжалостной реальностью…
Гарнер бросился к своему креслу и включил коммлинк. – Всем кораблям! Поднять Щиты!!
Поздно. Бледно голубой луч ионного бластера рассек черноту космоса и ударил в один из корветов Стального Легиона.
- Твою мать… – Эванс остекленевшими глазами уставился на погибающий корабль. – Ты записываешь?..
Вонг еле выдавил из себя “да”.



С деактивированным щитом у “Катаны” не было ни единого шанса. Единственный удар, буквально разломил трехсотметровый корвет пополам. Левое крыло оторвало от корпуса почти у основания. Стали видны внутренние секции корабля, из которых атмосферой, вырывавшейся наружу, выносило обломки оборудования и тела. Крыло корвета сдетонировало, осыпав пространство мириадами искр, а корпус завалился на правый борт и медленно поплыл в противоположном направлении. Секунды спустя цветки мощных взрывов стали расцветать и на нем. Внезапно, в ослепительной вспышке корабль исчез, рассыпавшись на триллионы обломков. Запущенные энергией взрыва они еще долго пропутешествуют в пустоте, прежде чем превратятся в бесформенные глыбы из пыли и льда, ни чем не отличающиеся от остального мусора, дрейфующего Вселенной.
До этого невидимый, силовой щит “Победы” вдруг озарился синим светом, когда на огромной скорости в него врезался один из крупных осколков.
- Открыть огонь на поражение!
Все пушки и орудийные установки линкора запели, низвергая свою песню смертельной протонной энергии на вражеские корабли. Скоро флагману вторила уже вся эскадра Стального Легиона. Противник ответил уничтожающим огнем ионных фазерных установок и бластеров. Пространство между кораблями двух рас буквально закипело от высвобождающейся энергии.
- Сконцентрируйте весь огонь на передовом крейсере, – приказала капитан оператору вооружения и обернулась к Джеку, который тщетно пытался выйти на связь с другими кораблями эскадры. – Как ты узнал, что они нас глушат?
- Сигнал между телекамерой и приемным монитором прервался, хотя аппаратура была исправной, – в эфире была слышна лишь статика, и адмирал отключил передатчик. – Черт! Мощность их системы глушения слишком велика. Теперь ми не то, что с командованием Земли, - даже с нашими кораблями на расстоянии десяти метров не свяжемся. Хотя… Нилия, мостик твой! – он вскочил с кресла и подбежал к пульту системного бортинженера.



Пристегнувшись, капитан Кортилиари вывела информацию о поле боя на портативный холоэкран. Компьютер показал ряды кораблей противника. Тяжелые крейсеры и фрегаты, образовав полумесяц, заняли статичную позицию, в то время как корабли поменьше бросились врассыпную, атакуя отдельные цели.
Несмотря на отсутствие связи, звездолеты Стального Легиона вели бой довольно слаженно и организовано – сказывались отличная подготовка и многолетний опыт их командиров и экипажей. Тем не менее, это не могло компенсировать отсутствия координирования в действиях кораблей для проведения ими групповых тактических маневров.
- Сенсоры, активное сканирование кораблей противника на поиск слабых мест и жизненно важных узлов, а также на выполнение ими любых перемещений. Держите меня в курсе.
- Да, мэм.
Почти мгновенно тактическая информация, запрошенная Нилией, появилась на ее экране. Хотя, в сложившейся ситуации радоваться было особенно нечему, капитан позволила себе улыбнуться. – Подонки, используют простую, но эффективную тактику.
- Вы что-то сказали, мэм?
- Они концентрируют огонь всех крейсеров и фрегатов на “Победе”, в то же время отвлекая наш эскорт малыми кораблями и истребителями. Ну-ну, посмотрим, из чего вы сделаны. Майор, приготовьте передние батареи к картечному залпу по моей команде. Цель – точка X24Y03Z190.
- Слушаюсь, капитан.
Расшифровав показания сенсоров, оператор развернулся к Нилии Кортилиари.
- Мэм, похоже, что при защите своих кораблей пришельцы в основном полагаются на мощные системы силового щита. Возможности брони их звездолетов значительно ниже, чем у наших кораблей аналогичного класса. Исключением может быть только их крейсеры, корпуса которых местами усилены неизвестным композитом.
- Отличная работа, лейтенант! Продолжайте в том же духе! – Она снова развернулась к оператору вооружения, – Нашей основной целью являются генераторы силовых щитов. Направляйте всю мощь огня именно туда.
- Вас понял. И, капитан, фронтальная батарея к залпу картечью готова, – известил ее офицер.
Передняя батарея замерла в ожидании приказа, в то время как остальные орудия “Победы” уже вели методичный обстрел ближайшего тяжелого крейсера. Его мощный дефлектор поначалу поглощал все попадания, но скоро, не выдержав натиска, интенсивность защиты стала снижаться. Несколько протонных зарядов беспрепятственно прошли сквозь щит и, пробив броню, поразили внутренние системы чужого корабля.



Прекрасно. Все идет так, как она задумала. Теперь надо только выждать подходящего момента. К счастью ей не пришлось долго ждать.
- Капитан! Истребители по вектору сближения с нашими корветами. Девять звеньев, в боевых порядках, расстояние – 15 тысяч!
Нилия выдержала короткую паузу, которая казалось, продлилась, целую вечность.
- Фронтальная батарея! Огонь!
Пять ярко-оранжевых сгустков протонной энергии стремительно вырвались в холодную пустоту. Несколько медлительнее обычных зарядов, они, тем не менее, не уступали им в разрушительной силе. Пять предвестников смерти на огромной скорости неслись навстречу своей неминуемой аннигиляции.
Этот ход был идеально продуман и воплощен. Пущенные наперерез истребителям протонные торпеды, в общей суматохе ближнего боя, были замечены противником слишком поздно. У них не было времени на перегруппировку.
Вместо того чтобы поразить свои цели непосредственно, заряды, в точке ближайшего контакта распались на несколько частей, после чего поочередно сдетонировали. Множественные взрывы большой мощности охватили огромный объем пространства, унося за собой десятки жизней одних существ, и увеличивая шансы на выживание сотен других.
Когда легкое напряжение на мостике спало, капитан запросила оператора сенсоров о докладе.
- Шесть звеньев полностью уничтожены. Оставшиеся лишились более четверти машин. Всего мы уничтожили уже два корвета и тридцать четыре истребителя противника. Генератор щита на их передовом крейсере выведен из строя. Целостность корпуса ниже четырех процентов и…, – офицера перебила яркая вспышка взрыва. Секундами позже лишь только несколько покореженных обломков, окутанных облаком ионизированного газа, обозначали местонахождение вражеского корабля. – Мэм, поправка: крейсер – уничтожен!
Голоса всех офицеров мостика слились в одном радостном возгласе. Капитан тоже не могла не радоваться этой хоть и маленькой, но победе. Нилии даже показалось, что ее люди воспрянули духом. Эта невидимая и неосязаемая энергия чувств, передаваясь от человека к человеку, повышала восприятие, усиливала волю и дарила надежду. Как опытный командир, Кортилиари знала цену высокому боевому духу, тем более что сейчас он был им всем так нужен…
- Мэм, истребители изменили курс. Идут на нас, причем с подкреплением! Всего их… – четыре полных звена.
- Какие будут приказы, капитан? – полный решимости оператор вооружения держал руку над клавишей управления огнем носового бластера.
- Не стоит тратить на них протонные заряды. Пусть истребителями займется автоматика.
- Есть, мэм.
Поступок чужих пилотов воспринимался не иначе как акт группового самоубийства. Как только цели вошли в пятикилометровую зону поражения, скоростные турели открыли огонь. Десятки лазерных очередей, играя красными бликами на корпусе “Победы”, вычерчивали замысловатые узоры на фоне звездного неба. Пилоты противника выполняли маневры уклонения и сложные пируэты, стараясь уйти от обстрела. Любой, увидевший такие фигуры высшего пилотажа, проникся бы чувством глубокого уважения к мастерству существ сидящих в кокпитах этих юрких корабликов. Но автоматизированная система ведения огня линкора не имела чувств и не знала пощады. Один за другим истребители гибли, превращаясь в яркие вспышки света и груды инопланетного металлолома. Машина командира вражеского звена получила серию попаданий в енергораспределитель и вышла из-под контроля. Пытаясь изо всех сил справится с управлением, пилот слишком поздно заметил, что его истребитель, на бешеной скорости несется прямо на громадину флагмана Стального Легиона.



Шок... Именно в таком состоянии он сейчас и пребывал. Никто не ожидал такого поворота событий. Приятная увеселительная прогулка вдруг превратилась в леденящий душу кошмар. Все мысли в голове Майкла спутались в большой клубок, который безуспешно старался осмыслить все происходящее. Чувства журналиста, наоборот, разделились на два противоборствующие стремления. С одной стороны, Эванс хотел принимать непосредственное участие в происходящем и, рискуя жизнью, продолжать вести репортаж не смотря ни на что. С другой стороны, – он был напуган. Дико напуган. Страх овладел каждым нервом его тела и не позволял Майклу успокоится и сосредоточится. Судорожно сжав подлокотники противоперегрузочного кресла, он погрузился в раздумья типа: “каким макаром меня сюда занесло?” и “на хрена мертвому репортеру ‘Пулитцеровская премия’?!” Прошли долгие минуты, прежде чем он стал приходить в себя.
Сразу же после начала боя, обеих представителей “Стеллар Ньюз Нетуорк” принудительно разместили в креслах и пристегнули. К счастью, их кресла находились всего в каких-то пяти метрах от громадного, на всю стену, фронтально-углового иллюминатора по правой стороне мостика. Отсюда вся картина космической битвы была видна как на ладони. Поэтому, не смотря на ограничение в передвижении, Эванс и Вонг продолжили выполнять свои обязанности. А если точнее, то продолжил работу Крис, который, даже сидя в кресле, умудрялся записывать все происходящее на камеру, не отрывая глаз от визора и не пропуская ни одной важной детали. Поначалу и Эванс надиктовывал свои комментарии на мини диктофон, но, решив, что это не имеет смысла, просто врубил чувствительный микрофон на максимум и стал записывать все диалоги на мостике подряд – ничего, на Альфа-Прайм звукорежиссеры смогут разобраться в этой путанице звуков. Это конечно в том случае, если Майклу суждено будет вернуться.
Пытаясь, хоть как-то расслабится, он повернул кресло и принялся разглядывать безмятежное звездное пространство, не затронутое хаосом битвы. Неожиданно одна из звезд стала стремительно увеличиваться в размерах. По мере ее приближения, лицо журналиста вытягивалось все больше и больше. Увидев шлейф пламени и раскаленного газа, следующий за объектом, Эванс понял, что это не звезда.
Подбитый истребитель, беспорядочно кувыркаясь, несся прямо на гигантский иллюминатор, возле которого и сидел репортер. Оцепенев от ужаса, Майкл закричал, но изо рта вырвался только сдавленный хрип. В последний миг перед столкновением журналисту показалось, что за полупрозрачным бронестеклом кокпита он увидел лицо пилота, его глаза…
В паре десятке метров от корпуса линкора истребитель, врезавшись в силовой щит, взорвался, не причинив вреда мостику. Вонг ни как не мог поверить своей удаче – записать такие ошеломляющие кадры на камеру.
- Майк! Я это снял!!… Уоу, прикинь!!… Абзац!… Не верю!… Я! Это!! Снял!!!
Но Эванс уже не мог его слышать. Он был в глубоком обмороке.



- Азбука Морзе?! Ты что серьезно?!! – капитан первого ранга недоверчиво покосилась на Гарнера, который только что занял свое место в кресле.
- Это наш единственный шанс. Перевес на стороне противника, мы должны отступить в систему Гамма, и чем быстрее – тем лучше. Бортовые огни и иллюминация “Победы” помогут связаться с остальными кораблями нашей эскадры. Пока же надо сконцентрироваться на нанесении наибольшего урона за тот период времени, пока настраивают систему освещения линкора. И, здается мне, что это будет не просто.
Словно в подтверждение этих слов корабль сильно тряхнуло от прямого попадания. Не пристегнутого адмирала чуть было не выбросило из кресла. Он тут же исправил ошибку, защелкнув на груди замок пяти-точечного инерционного ремня.
- Рапорт о повреждениях, – скомандовала капитан Кортилиари.
- Мэм, попадание в правый маневровый двигатель и гравитационный компенсатор. Повреждения тританиевой биоклетчатки корпуса минимальные, повреждений внутренних систем нет. Фронтальный дефлектор выдержал, но он на грани коллапса.
Гарнер перевел взгляд на портативный холоэкран, на котором высветилось трехмерное изображение “Победы” внутри объемного эллипса. Тыльный и нижний секторы эллипса светились изумрудным светом, бортовые и верхний секторы – желтым, а фронтальный угрожающе мигал красным.
- Эффективность абсорбирующего щита снижается необычайно быстро, даже слишком быстро. Что-то здесь не так… У кого ни будь есть соображения на этот счет? – обратился Джек к офицерам на мостике.
Оператор сенсоров на своем кресле развернулся лицом к адмиралу.
- Сэр, при каждом попадании ионного бластера, сенсоры регистрировали сверхвысокие колебания по всей поверхности щита. Эти колебания, почему то, не затухают со временем, как бывает при обычном попадании, а наоборот, учащаются со все возрастающей амплитудой. Возможно, это и приводит к частичной дестабилизации целостности щита.
- Лейтенант, короче говоря, их ионные бластеры каким-то образом могут парализовать наши щиты? – спросила Нилия.
- Думаю да, мэм.
- Только этого не хватало! Майор, перераспределите интенсивность полей. Дайте 70 процентов мощности на фронтальный щит.
На центральном холоэкране изображение фронтального щита стало желтым, а потом зеленым. Все остальные секции осветились оранжевым цветом.
- Этого не достаточно, – Гарнер без колебаний ввел на клавиатуре персональный код. На экране высветилось: ”Активизация разрешена”. – Майор, я санкционирую активацию системы рефлекторного щита.
Услышав приказ, офицер не на шутку забеспокоился.
- Сэр, при всем уважении, но ведь это прототип! Система не проходила боевых испытаний, неизвестно как она себя поведет в реальных условиях!
Вот уже во второй раз за сегодня Джек поймал на себе удивленный взгляд капитана “Победы”. Удивленный, но не обеспокоенный.
- Как раз это мы сейчас и проверим. Под мою ответственность. Выполняйте.
- Слушаюсь.
Оператор вооружения одним нажатием клавиши активировал прототип защитной системы.
Освещение мостика на миг потускнело, а потом снова восстановилось. Эллипсовидная иконка щита на центральном холоэкране полностью окрасилась в зеленый цвет. Адмирал запросил данные о состоянии главного реактора.
- Сэр, сразу после активации системы наблюдались перебои в роботе камеры синтеза антиматерии, но сейчас все системы главного реактора в норме. Сбоев в работе второстепенных реакторов и генераторов не отмечалось.
- Понятно. Майор, что там со щитом?
- Невероятно! Эффективность возросла на триста процентов! Мощность увеличилась в два раза! Эта система что-то вроде гибрида абсорбирующего и дефлекторного щитов. Она одновременно частично поглощает, частично рассеивает и частично отбивает энергию выстрела!
- Отлично. Кажется, защита работает. Лейтенант, вы еще регистрируете необычные колебания щита?
- Никак нет, сэр. Ионные бластеры врага не вызывают парализующего эффекта на рефлекторном щите.
- Теперь им будет не так легко нас достать. Капитан, каковы потери нашей эскадры?
- Мы потеряли больше половины корветов и один фрегат. Крейсер “Невский” сильно поврежден, боюсь, у них мало шансов. “Мусаси” еще пока держится…, – Нилия заметила, как напряглись мышцы его лица. Потерю каждого своего подчиненного Гарнер воспринимал как личную. Но, внезапно, слова бортинженера вернули в глаза адмирала лукавый блеск.
- Адмирал Гарнер! Система светового оповещения готова. Каково будет послание?
- Диктую: ”Всем кораблям. Отступать в систему Гамма. “Победа” вас прикроет”. Сигнализируйте до тех пор, пока мы не удостоверимся, что все наши корабли расшифровали послание.
- Слушаюсь, сэр. Начинаю сигнализировать.
Вся иллюминация линкора, начиная от внешних габаритных огней и заканчивая освещением внутренних помещений стала мигать, подавая сигналы – точки и тире. Теперь, со стороны “Победа” больше смахивала на яркую рождественскую елку, чем на грозный линейный корабль.
Капитан, не отрываясь, смотрела на показания сенсоров. Ситуация на поле боя стала изменяться. Было отчетливо видно, что корабли Стального Легиона уклоняются от атак противника, стараясь перегруппироваться.
- Джек, они приняли сигнал! Они отступают! – Нилия, от радости, наверное, расцеловала бы его, если бы не инерционные преднадтяжители ремней ее кресла, и если бы на мостике не присутствовало еще с три десятка человек.
Кое-как перегруппировавшись, два корвета, три фрегата и потрепанные крейсеры направились к червоточине. Гарнер услышал, как из его собственной груди вырвался вздох облегчения. Но, расслабляться было еще рано. Они сделали лишь половину дела, и адмирал знал это.
- Капитан, скомандуйте полный назад! Мы будем прикрывать отступающих.
- Есть, сэр!
- Майор, я хочу, чтобы все пространство между нами и чужими кораблями превратилось в огненный ад! Направьте максимум энергии на… – Гарнера перебил взволнованный оператор сенсоров.
- Адмирал, у нас проблема! Наши сенсоры ближнего действия заметили объект в гиперпространстве. Точка выхода – прямо перед нами!
- Это корабль?
- Не могу сказать, сэр. Но ясно одно, это что-то очень… – всего в шестистах метрах от носа “Победы” распахнулось двухкилометровое жерло подпространственного тоннеля, – …большое.



Едва выйдя в нормальное пространство, вражеский линкор произвел залп из всех орудий. Минуя флагман Стального Легиона, смертоносные ионные лучи поразили другой корабль. Мостик “Победы” залил яркий свет, а корпус содрогнулся от удара взрывной волны.
- Сэр, это “Невский”…
- Дьявол! Этот монстр не даст нашим кораблям уйти! Надо заставить его сконцентрировать весь огонь на “Победе”.
Исполинский чужой корабль имел форму вертикально поставленной буквы “Т”, шириной в километр и высотой почти в два. Запустив двигатели, вражеский линкор двинулся за улепетывающими во все лопатки кораблями Конфедерации. Он уже принялся обстреливать другой крейсер, когда адмирал вдруг произнес, – Капитан, разверните “Победу”… – его хриплый низкий голос бы полон решимости.
- Что ты задумал? – Кортилиари взглянула в его глаза. Еще ни когда она не видела в них столько уверенности и твердости. Не вдаваясь в объяснения, Гарнер сам стал отдавать приказы.
- Рулевой, право руля! Угол девяносто! Майор, всю энергию на левый щит! Приготовить орудия по левому борту! Лейтенант, переключите реактор на работу в экстремальном режиме!
Будто доисторический мастодонт, полутора километровый флагман развернулся и встал поперек следования вражеского линкора. Врубив реверсную тягу на максимум, чужой корабль застыл на месте в четырех сотнях метров от “Победы”. Адмирал Гарнер приказал открыть огонь, в то время как противник уже обрушил всю свою мощь на линейный корабль Конфедерации. Корпус флагмана стал содрогаться от ударов ионных пушек и бластеров.
- Оригинально. Я только надеюсь, что ты не забыл что сейчас не шестнадцатый век. И что палить из протонных орудий по цели в упор не все равно, что ядрами из древних пушек.
- Мы должны любой ценой остановить эту громадину, пока она не остановила всех нас. Так мы хотя бы перекроем ей путь и дадим шанс уйти остальным кораблям, – Джека самого от этой мысли пробил озноб. У “Победы” было очень мало шансов на успех в этой авантюре. Сейчас им удалось задержать чужой линкор, который встал как раз между флагманом Стального Легиона и другими вражескими кораблями, делая для них обстрел “Победы” невозможным. Но для перегруппировки кораблей противнику потребуется совсем немного времени. – У нас всего несколько минут, если не секунд, прежде чем их корабли зайдут с флангов. Мы не сможем долго выдерживать их объединенной огневой силы…
В который раз корабль тряхнуло от сильного удара. Капитана Кортилиари в кресле удержал ремень безопасности и ее собственные руки, крепко сжавшие подлокотники. Складывалось впечатление, что огромный хищник схватил линкор Конфедерации за левое крыло, будто жертву, и трясет им, пытаясь вымотать до изнеможения.
- Ну, значит, надо воспользоваться этим временем на полную катушку! Сенсоры статус!
- Капитан, мы нанесли минимальный урон вражескому линейному кораблю, если нанесли его вообще. Тщательное сканирование показало, что у этого монстра система многослойного фазового щита. Это как бы три щита наложенные слоями друг на друга. У каждого щита своя волновая полярность, которая постоянно изменяется. Так что, если даже протонные заряды каким-то чудесным образом смогут пройти сквозь два слоя щита, то третий их обязательно остановит.
- Он что, непробиваем?
- Нет, но, чтобы его дезинтегрировать потребуется много времени.
- Черт! Как раз его-то у нас и нет!
В разговор вмешался оператор вооружения.
- Капитан, мне кажется, у нас есть запасной вариант, – слова майора заставили весь персонал мостика обернуться к нему. – Мы можем использовать экспериментальную пусковую установку квантовых торпед.
Левая бровь Кортилиари взмыла вверх.
- Как!? Ведь мы ее демонтировали сразу после проведения испытаний!
- Видите ли, мэм,… мы хотели это сделать, но из-за всей этой суматохи с пришельцами “Победе”, сразу же после прибытия на базу, приказали следовать на встречу с другими кораблями эскадры для проведения контакта. Мы просто-напросто не успели демонтировать квантовый бластер.
- Вот это номер! – Нилия не могла поверить своим ушам.
- Капитан, только у квантовых торпед есть шанс пройти сквозь многофазовые дефлекторы и нанести достаточный урон всего несколькими выстрелами, тем более, что наш собственный щит уже начал сдавать. Его эффективность ниже восьмидесяти процентов и снижается.
- Адмирал, а что вы на это скажете? – она могла и не задавать этот вопрос. По кривой ухмылке и хитринке во взгляде Гарнера можно было угадать ответ.
- Ты же меня знаешь, я обеими руками “за”. – Он развернулся к оператору вооружения, – Приготовьте пусковую установку. Боюсь, у нас может не хватить энергии для ее зарядки, – отключите запасные и второстепенные системы. Передайте всю оставшуюся энергию на бластер. Лейтенант, сканируйте цель на предмет мощных источников энергии.



На мостике и по всему кораблю включилось аварийное освещение. Эванс очухался от невыносимой тряски. Вокруг царил полумрак. В соседнем кресле продолжал сидеть его коллега видео оператор, который направил камеру за спину Майка и вел беспрерывную запись, не обращая ни какого внимания на журналиста. Пытаясь хоть как-то разобраться в происходящих событиях, Майкл включил звук на своем диктофоне. Из той многоголосой куролесицы, что оттуда донеслась, он смог разобрать только “квантовая торпеда” и “сквозь многофазовый дефлектор”. Эти словосочетания ничего не говорили репортеру. Медленно, но верно память стала к нему возвращаться. Вдруг Эванс вспомнил… Эти глаза… Истребитель! Майкл посмотрел на иллюминатор – тот был целехонек.
- Померещилось…
- Нет. Просто вы потеряли сознание, – сказал женский голос откуда-то слева.
Эванс повернул голову и увидел, что в крайнем кресле сидит его старая знакомая. Эта ученая, как там бишь ее?.. Ах да.
- Мисс Мэлони, рад вас снова видеть… Кстати, не подскажете что это за квантовые торпеды, о которых только что говорила наша очаровательная капитан?
- С удовольствием, мистер Эванс. Я сама участвовала в разработке квантового оружия, поэтому мне будет не трудно это вам объяснить в двух словах. Для стрельбы используются сконцентрированные пучки заряженных квантовых частиц и античастиц в стасисной электромагнитной оболочке, которые, при попадании или детонации не только убивают аннигилирующей плазменной взрывной волной, как протонные заряды, а еще и создают эффект так называемой “квантовой тучи”. Такая туча уже после детонации самого заряда наносит дополнительные повреждения. Хотя квантовое оружие и мощнее протонного в три с половиной раза, его особенность заключается не в этом, а в крайней нестабильности частоты колебаний квантовых частиц-античастиц. Частота этих колебаний изменяется очень быстро, что, в теории, позволяет квантовому заряду проходить сквозь силовой щит. Правда, не знаю, справятся ли они с таким щитом.
- С каким, “таким”?..
С той секунды как он очнулся, его не покидало состояние полудремы, сейчас же мысли журналиста стали ясными как никогда. Он резко развернул кресло в том направлении, куда была направлена камера Криса Вонга. Один вид громадного вражеского звездолета заставил Эванса вздрогнуть. Он, наконец, понял, что служит причиной этой постоянной тряски и аварийного освещения. Майкла опять стало одолевать это чувство…
Нет! Хватит! В первый раз страх одолел его, но теперь Эванс был готов встретиться с ним лицом к лицу. Дрожащей рукой репортер вытащил из внутреннего кармана пиджака пачку таблеток успокоительного.



Результаты сканирования чужого линкора поступили на монитор оператора сенсоров.
- Сэр, у нашего монстра целых два главных реактора плюс несколько второстепенных! Система многофазового щита и вооружения зависит от головного реактора, в то время как другой реактор питает двигатели и системы жизнеобеспечения! Но, странно, дублирующих систем почему-то нет, а второстепенные реакторы за поддержку основных систем не отвечают.
- Понятно. Как и следовало ожидать, они всецело полагаются на свой щит. Ну что ж, мы их немного удивим.
- Сэр, оставшиеся корабли противника вышли на позиции эффективного обстрела. Открыли огонь!..
В этот момент флагман получил критическое попадание. Освещение на некоторое время исчезло. Генератор гравитации дал сбой: незакрепленные предметы поднялись в воздух, а затем упали под воздействием снова возникшей силы тяжести, благо, экипаж был пристегнут. Несколько ведущих пультов мостика обесточило, а портативная инфо-дека, осыпав Гарнера градом искр, задымила и вышла из строя.
- Майор, докладывайте!
- Адмирал, эффективность рефлекторного щита сорок процентов. Целостность корпуса нарушена. Имеются многочисленные прорывы брони по левому борту, а также пять серьезных пробоин внутренних секций. Есть жертвы. Двадцать девять человек убито и пятьдесят три ранено. Все лазареты уже готовы их принять. Сдерживающие поля на пробоинах работают, наноботы приступили к ремонту, но боюсь, мы не протянем и нескольких минут.
- Пусковая установка готова?
- Почти. К сожалению, энергии накопим лишь на четыре выстрела.
- Нам хватит. Как будете готовы, выпустите поочередно три заряда. Цель – головной реактор.
- Есть, сэр.
Оператор следил за показаниями приборов. На панели контроля вооружения появилось “Накопление энергии завершено”. Тут же рука офицера легла на клавишу управления огнем.
Со скоростью в 50% световой квантовые заряды покинули пусковые трубы, чтобы уже через наносекунду найти свою цель. Осветив лиловыми вспышками оба гигантских корабля, торпеды, пройдя сквозь щит, поразили одного из них в самое сердце. Из зияющей трехсотметровой пробоины, словно протуберанцы, вырвались струи плазмы, а корпус чужого линкора сотряс взрыв невиданной мощности. Ионные орудия корабля разом смолкли, прекратив обстрел “Победы”.
- Адмирал! Прямое попадание!!! У них критические повреждения главного реактора. Первый заряд был остановлен щитом, но два последующие пробили броню и взорвались внутри! Их щиты и оружие деактивированы!
- Протонные орудия огонь!
Протонные заряды начали дырявить беззащитный линкор противника, поражая двигатели и орудия. Из-за многочисленных пробоин вражеский звездолет стал похож на кусок голландского сыра. Взрывы один за другим сотрясали его корпус и наружу вырывались струи раскаленного газа и чужепланетной атмосферы. Броня корабля не могла выдержать столь яростного обстрела, и у двухкилометрового исполина одна за другой стали отказывать все системы.
- Сер, последний корабль нашей эскадры покинул систему! – сообщил оператор сенсоров.
- Отлично! Пора и нам сматываться. Рулевой, курс на червоточину, полный вперед! Майор, кормовой щит на максимум. По моей команде выпустите по их линкору последний квантовый заряд. Цельтесь в эту большую пагоду в верхней части корабля, скорее всего, это их мостик.
- Слушаюсь.
Резко развернувшись, “Победа” с максимально возможным ускорением направилась к спасительному выходу в подпространство. Когда дистанция между флагманом Стального Легиона и инопланетным линкором достигла ста километров, адмирал отдал приказ.
Квантовый заряд вошел в корпус вражеского корабля, как раскаленный нож в масло. Пройдя на вылет сквозь мостик, он взорвался где-то в глубине корабля-гиганта и вызвал цепную реакцию.
Линкор стал разваливаться прямо на глазах, а его обломки гибли во всепоглощающих выбросах газа и плазмы. Наконец, оба реактора достигли критической массы.
Свет от вспышки коллапса затмил местное солнце. Казалось, что в системе родилась новая звезда. Разрушительная ударная волна, мгновенно уничтожив несколько зазевавшихся кораблей чужой эскадры, распространилась на многие сотни километров.
Изможденные битвой щиты и корпус линкора Конфедерации еле выдержали этот мощный удар. Только когда тряска от гравитационной волны прекратилась, все позволили себе немного расслабиться. Теперь, когда на лицах офицеров и солдат появились усталые улыбки, стало ясно, какой ценой далась им эта победа.
- Сер, их корабли воздержались от преследования! Наш путь чист.
- Спасибо. Вы отлично сегодня поработали, старший лейтенант, – Гарнер встал по стройке смирно и отдал честь.
Едва веря своим ушам о том, что ему присвоили новое звание, офицер вскочил с кресла и отдал честь так официально, как только смог. Теперь адмирал обращался ко всем офицерам мостика. – Вы все сегодня отлично поработали, Конфедерация перед вами в неоплатном долгу. Что же касается вас капитан, – он опять одарил ее своей знаменитой кривой ухмылкой. – В вашей компетенции я никогда и не сомневался.




- Мистер Эванс! Ей, мистер Эванс! Посмотрите вот сюда! – доктор Мэлони принялась щелкать пальцами у его глаз. Как вы себя чувствуете?
- Кто? Я?.. Себя?.. Прекрасссно!.. – он продолжал смотреть на нее отсутствующим взглядом.
- Что с ним? – спросила Лора видео оператора.
Вдруг Эванс остановил свой взгляд на Вонге.
- Крис… Ты все записал?..
- Да-да, Майк, все от начала до конца на этом чипе памяти, – он похлопал рукой по рюкзаку с камерой.
- Я… я тебя… просто обожжжаю!..
- Так все же, что с ним такое? – повторила свой вопрос доктор Мэлони. – Он что, обкурился?
- Нет-нет, не беспокойтесь. Просто он принял немного успокоительного, – Кристофер показал ей упаковку из-под таблеток.
- Господи! Так он сожрал пол пачки! Надо вызвать врача! – она опять посмотрела в широкие зрачки Эванса. – Майкл! Майкл! Вам плохо?!
В ответ Эванс только улыбнулся. Странная женщина. Ей было невдомек, что он сегодня провел лучший репортаж в своей жизни.




Джек Гарнер стоял возле иллюминатора своей каюты и наблюдал за разноцветными бликами, что играли внутри подпространственного тоннеля.
Сегодня они были очень близки к неизведанному, казалось, даже, сами звезды звали и манили их, а космос перестал быть таким пустым и холодным. Но, наверное, судьба не была благосклонна к людям и некогда призрачная неизвестность, всегда исходившая от звезд, теперь превратилась в реальную угрозу.
Сразу после входа в подпространство связь возобновилась. “Победе” приказали лететь прямо на Землю. В запасе оставалось еще шесть-семь часов, и все, что ему сейчас было нужно, так это выспаться. Да-да, основательно выспаться.







1


Глаза Мако внимательно вглядывались в черно-серую кашу. Она сознательно отключила систему проецирования данных сканера на сетчатку – и так в этом хаосе из пыли и астероидов от сканирования не было никакого толка. Все на что она могла надеяться, были ее глаза.
НИИ – непосредственный информационный интерфейс, который позволял управлять техникой исключительно мыслью, работал в режиме ожидания. Как и каждый пилот, Мако любит ощущать ручки управления в своих руках. Часто она пилотирует в ручном режиме, но когда дело доходит до схваток, НИИ просто незаменим. Вживленный в мозг нанопроцессор мгновенно обрабатывает галлобайты информации исходящей из головного мозга и передает ее бортовому компьютеру. Эта связь двухсторонняя, так как информация с бортокомпа, оружейных систем и сенсоров истребителя поступает прямо в мозг. Именно так пилот “чувствует” машину, видит ее “глазами”, а управление становится почти инстинктивным. В этом случае жизнь пилота напрямую зависит от того, как быстро он может думать.
Они уже битый час ждали в засаде, а цель все не появлялась. Тринадцать истребителей самых разных конструкций – эскадрон «Мародеров» и потрепанного вида грузовик замерли, спрятавшись за крупными астероидами. В режиме полного молчания было трудно узнать, что думает об этом всем ее командир. Она сама недавно стала командиром звена из трех машин и уже успела на своей шкуре испытать тяжесть ответственности за подчиненных. Смоук ее чуть не повесил, когда подчиненный Мако во время тренировочного вылета, забыв вырубить антиграв перешел на маршевые. Придурок в мгновении ока вышел на орбиту планеты, и если бы не автоматика истребителя,… осталась бы Мако лишь с одним зеленым пилотом в подчинении.
Вообще-то Смоук неплохой человек и командир, но он слишком усердно лизал зад боссам Темного Сектора, и это не совпадало с ее видением идеального главаря рейдеров. Ему не хватало жесткости, может даже дерзости при общении с этими толстосумами. Боссы купили весь этот сектор, создали собственные армии и стали указывать всем, как надо жить, даже пиратам, влияние которых в последнее время сильно ослабло. Да, теперь рейдеры уже не те, что были когда-то, не те со времен гибели их предыдущего лидера Вэйрона в схватке с патрулем конфедералов. Ценой собственной жизни лидер спас конвой рейдеров от кораблей противника. Он отвлек их достаточно далеко, чтобы они не смогли достать невооруженный конвой и слишком далеко, что бы не успеть уйти самому... Мако было всего десять, когда она потеряла отца и обрела ненависть к Конфедерации.
Новый лидер Смоук был чересчур мягкотелым – боссы не могли подчинить себе Вэйрона, но новому главарю Вольных Рейдеров они были не по зубам. Ничего, когда она станет лидером, она никому не позволит вытирать об себя ноги. “Если я им стану” – подумала про себя Мако.
Ее основательно модернизированный RF-44 “Бритва” застыл в пространстве, находясь в тени одного из астероидов. Вообще пираты предпочитали многофункциональные истребители, которые при случае могли перевозить малогабаритные грузы и достаточно долго выдерживать яростные атаки противника. Однако корабль Мако был другим. Корпус, особо не обремененный броней, имея плоскую, почти острую форму дельтавидного крыла, предопределил название машины. Кстати, почти полное отсутствие брони не означало, что корабль беззащитен. Мощный щит, позаимствованный у мезотонного бомбардировщика прекрасно справлялся со своей задачей, а два новейших ионных движка Тахион Дайнемикс, которые Мако еле смонтировала на своем файтере были предметом ее особой гордости. На полной мощности из них можно было выжать 110 единиц! /Постоянное ускорение равное 110g/ Ни один малый корабль в этом секторе не мог даже близко приблизится к таким показателям. Добавьте ко всему этому четыре спаренные тяжелые лазерные пушки, одну кормовую плазма турель, комплекты ракет “Скриммер” и ”Питон”, а также гравимины и ваше воображение уже может вырисовать образ идеального истребителя, во всяком случае, с точки зрения Мако.
Старший лейтенант Мако Такеда еще долго предавалась раздумьям, пока ее глаза не выхватили из царящего вокруг беспорядка нечто интересное. Несколько далеких точек двигались не так как положено астероидам и другим космическим булыжникам. Хотя эти движения и были беспорядочными, даже несколько хаотичными, все же направлены они были вдоль единого вектора движения. Эти точки были кораблями.
Мако активировала НИИ.