МИХАИЛ. Что же доказывает ваш эксперимент? Что человек по природе жесток?
КОЛЬЦОВ. Нет. Дело не в жестокости, а в легкости, с которой мы подчиняемся авторитету, начальству, властям. Когда испытуемые сами, без моего присутствия, проводили урок, они редко доходили до садизма. Но как только появлялся я, человек, на которого можно переложить моральную ответственность, палачи тотчас становились равнодушными к отчаянным крикам жертвы! Более того, я опрашивал этих “учителей” спустя несколько дней после опыта, когда у них была возможность опомниться и поразмыслить. Думаете, кто-нибудь пожалел? Раскаялся? Почти никто! Они сделали работу “во имя науки”, получили свои деньги и забыли о ней!
КИРА. Это невозможно! Я отказываюсь это понять.
КОЛЬЦОВ. Почему? Нас с грудного возраста приучают к послушанию. В родительском доме, в детском саду, в школе, в армии, на работе, - всюду нам вдалбливают идею о спасительной благотворности дисциплины, покорности старшим, начальству, государству.
МИХАИЛ. Вы против дисциплины?
КОЛЬЦОВ. Нет, конечно. Без нее не может существовать общество. Но почему нам не внушают с той же энергией, что любые наши поступки должны быть человечными и что ответственность за них несем только мы сами?
МИХАИЛ. Выходит, если я попаду в армию или в какое-нибудь подобное место, я тоже... могу стать... палачом?
КОЛЬЦОВ. Как и каждый из нас.
МИХАИЛ. Не верю. Но, во всяком случае, хорошо, что я получил этот жестокий урок. Если меня пошлют воевать, я буду знать, чего остерегаться.
КОЛЬЦОВ. Это прекрасно, Михаил, но остерегаться надо не только в таких крайних ситуациях, как служба в армии или концлагере. Еще труднее сохранить свое “я” в обыденной жизни. Разве мы не успокаиваем себя чуть ли не каждый день сентенциями типа “мы лишь делаем то, что нам велят” или “все равно от нас ничего не зависит”? Если вы действительно хотите извлечь из происшедшего урок, задумайтесь, прежде всего, о том, как вы ведете себя каждый день.
Ссылка на полный текст